Над каменистой вершиной, белесый туман, как дым,..
Кто не мечтал быть первым, и умереть молодым,
Судьба же, свое диктует, и вопреки всему,
К смыслу того, что было, надо дойти самому,
Не геометрия строчек, дает обнаженность души,
Жизнь, это та еще штучка, попробуй, хоть что напиши,
Мой друг, себя не обманешь, рекламною суетой,
Мы в этом мире не просто, и каждый с своей судьбой,..
Где-то, в далекой Японии, живал говорят, Басе,
Тот, что сказал, по склону, вверх улитка ползет,
До самых высот,
............................... сменяли эпохи свою мишуру,
Далековато от Фудзи, на этой земле, я живу,
Пытаюсь ползти к вершине, ты скажешь, при чем здесь судьба,
Если вот даже строки, и те по чужим следам,
Над каменистой вершиной, белесый туман, как дым,..
И мой путь на склоне отмечен, и я бывал молодым,
Далась жизнь, кровью и потом, надеждой и болью души,
Не так все в ней было просто попробуй, хоть что, напиши,
Попробуй, тогда узнаешь, а может, что и поймешь,
Без гарантии счастья, улиткой свой путь проползешь,
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
